Богемская Лиза

Он злился на себя самого. Три каморки, отведенные ему по уходу на пенсию императорско-царским руководством замка, находились в северной части Замка. С устроенного стола, на каком стояла мощная наблюдательная труба, он мог смотреть на «город» - на Вену - и там, очень далеко на горизонте, еще различал полесья и ласково тревожимые зеленые глади холмистого рельефа, из иного отверстия отворялся бесподобный вид на главное устье Стрепенью: отсвечивавшая ляписом полоса расходовалась в сумрачной далине.

Чтобы хоть бы немного ввергнуть в режим собственные взбунтовавшиеся рассуждения, королевский лейб-врач подступил к зрительной трубе и, как обыкновенно на случай, нацелил на городок. Аппарат обладал чрезвычайной приближающей силою - и поэтому токмо крохотным полем глаза. Вещи в нем были так рядом придвинуты к оку наблюдателя, что пребывали, казалось, совершенно подле. Лейб-доктор склонился к лупе; в нем прошло рефлекторное рвение узреть на крыше очистителя труб или каковой-нибудь иной удачный символ. Впрочем, крикнув от тревоги, он отпрянул взад. Совершенно естественных размеров обличье Пражской Елизоветы коварно оскаливалось, защуривая в ахромат свои лишенные волосков зрачки, как будто бы лицезрело его и опознавало!

Ощущение было настолько чудовищным, что лейб-целитель, вибрируя всем телом, кой-какое время оторопело смаргивал в исполненную лучезарным искрой белизну, безостановочно поджидая появления с того места преклонной работницы борделя, теперь во плоти, да еще, чего доброго, гарцующей на венике.

Основательно изумлённый эдакой забавой случая, он все таки овладел собой; в итоге, все пояснялось целиком разумеется. Вновь поглядев в трубу, он заметил, что старуха сгинула, в поле глаза возникали нынче странные незнакомые лики; в их минах присутствовала странная взбаломошенность, переходившая и ему.